– Стоять!
По ту сторону дверного проема еще два дейловых зоида. Рэйли и Тейлор, согласно нашивкам на их рукавах. Но я не стал здороваться с ними по имени – потому что Бель обходится без церемоний.
Она резко прыгает и с разворота бьет левой ногой. Каблук ее сапога встречается с физиономией Тейлора. Раздается сухой треск, его голова отделяется от туловища, отлетает к стене и скатывается на пол. Рэйли делает шаг вперед, его лицо белеет, и тут Бель выбрасывает кулак. Он проходит через синюю униформу и утопает в груди.
«Стружки-опилки, – думаю я. – Хорошо, что Бель за меня!»
Я смотрю на ее вздувшийся бицепс, когда рука выходит из груди зоида с пучком проводов и схем, перемазанных зоидной жидкостью.
Обмякшее тело Рэйли оседает на пол, задевая голову Тейлора. Та откатывается в угол.
– Стоять! – произносит она. – Стоять! Стоять!
Но теперь эти слова словно повторяет эхо. Я оглядываюсь. На противоположной стороне Дома Мира – выходной портал. И в нем толпится дюжина зоидов.
Они вооружены пульсерами.
Мы с Бель (и Калифом на моих плечах) пятимся назад. Но Распер вдруг выступает вперед.
Его глаза зажигаются красным. Он вперевалку шагает в сторону дейловой армии, направившей на нас оружие.
– Вы функционируете неправильно, – заявляет он, приблизившись к ним. – Я вынужден запустить протокол защиты человека. Три… Два… Один…
Мощнейший взрыв сотрясает стены, оглушая и ослепляя. Дым заволакивает помещение. Сверху капает зоидная жидкость.
Постепенно дым рассеивается. Выходной портал Дома Клана снесен напрочь, и нигде нет ни следа Распера. Только пара перекрученных металлических жгутов. Красный глазной модуль. Серебряный интерфейсный блок…
Распер – Робот-АСсистент ПЕРсональный – совершил то, на что были запрограммированы старинные роботы, чтобы обеспечить выживание людей.
Он пожертвовал собой.
Я сглатываю. Конечно, Распер – просто робот. Сделанный вручную. Неспособный чувствовать.
Но все-таки… Но все-таки…
В горле у меня застрял ком – и я не могу его сглотнуть. Наклоняюсь и подбираю с пола маленький интерфейсный блок с вмонтированным в него простеньким чипом. И прячу в карман моего комбеза.
– Ты пойдешь с нами, чувак, – шепчу я.
Бель берет меня за руку.
– Пошли, Йорк.
Ее кожа гладкая, мягкая и прохладная.
– Дейл велел мне просканировать чип памяти твоего Пи‑Эйч‑27‑Эль. Я знаю, что ты ищешь Сектор 17. Пойдем, я тебя отведу.
Мы выходим из сектора с руинами мертвого города и оказываемся на блеклой равнине, утыканной вышками, соединенными кабелями. Наверное, когда-то, во времена Запуска, это была важная и работоспособная инфраструктура, но сейчас все кабели проржавели и вышли из строя.
Мой сканер свидетельствует об отсутствии каких-либо тепловых сигналов.
Настил пола под нашими ногами изрезан желобками. Некогда это было задумано для того, чтобы рабочие не поскальзывались. Но сейчас сектор заброшен, узкие V‑образные желобки забиты тонкой пылью. Где-то она образовала целые холмики, где-то проросла папоротником и ползучими корневищами. Похоже, сюда столетиями не ступала нога человека.
Мы одни: я, Калиф и Бель. Искоса присматриваюсь к своему новому товарищу.
Она красива. И, очевидно, перенесла свою верность Дейлу на меня. Что он там говорил про «небольшой эксперимент с последним творением»? Что-то насчет подстройки функций ее искусственных мозгов, допускающей некоторую независимость…
Что ж, это сработало. Я нравлюсь Бель.
Но она все равно остается зоидом.
Под ногами сквозь проржавевшие плиты настила я ощущаю идущие из глубины вибрации. Откуда-то издалека доносится нарастающий шум. По мере того как мы продвигаемся вперед, вибрации нарастают, папоротник начинает колыхаться. Поднимается теплый ветер, несущий запах раскаленного масла. Ветер крепчает, пока наконец нам не приходится пригнуться. Но мы продолжаем брести вперед.
Подходим к первой из огромных дымовых труб, растущих, как лес, прямо из настила. К трубе привинчена лесенка. Бель начинает забираться по ней, а я следую ее примеру. Добравшись до вершины, мы оказываемся на платформе, окольцовывающей трубу. Платформа соединена с другими такими же системой висячих мостов.
Она раскачивается под оглушительный вой ветра. Тот доносится из самой трубы, на опалубку которой мы вышли. И отражается эхом от труб, окружающих нас. Я прижимаюсь к огораживающим жерло трубы перилам и нагибаюсь вперед.
Хлопок горячего воздуха перехватывает мне дыхание, опаляет глаза и ноздри.
Волосы Бель вытягиваются по ветру вперед, затем, когда она поворачивается ко мне, хлещут ее по лицу.
– В памяти твоего робота записано, что это вентиляционные шахты, – кричит она, пересиливая шум. – А там внизу – реактивные двигатели.
Задержав дыхание и щурясь от жара, вглядываюсь вглубь шахты. Она столь глубока, что я не вижу дна. Металлическая поверхность обожжена и кое-где помята, как будто в нее врезалось что-то тяжелое. Пригибаю шею ниже и замечаю далеко внизу проблеск какого-то движения. Прилаживаю визор, но какой бы то ни было тепловой сигнал неразличим в этом потоке горячего воздуха, поднимающегося вверх.
А затем я вижу это – некое существо, выбирающееся на свет из мрака…
Оно длинное – чрезвычайно. С плоским и сегментированным туловищем. С панцирем, имеющим волнистые наружные края, и сотней чего-то вроде лапок-присосок, упирающихся в стены трубы и предохраняющих его от падения.
Глазам своим не верю. Всюду жизнь. Даже на обжигающем ветру вентиляционной шахты. Пока я смотрю на этого червя, по сегментам его тела пробегает рябь, как будто он ускоряется.
Он движется к нам. И движется быстро. Отшатываюсь от трубы. Голова червя показывается сверху и начинает вертеться по сторонам.
Присматриваюсь к нему: двадцать с лишним глаз, плотно посаженных вместе на большом бугристом черепе. Усики-лопаточки. Вытянутая морда-клюв. И огромная пасть. Завидев нас, чудовище широко ее разевает, и в голодном оскале становятся видны ряды хищно загнутых клыков.
– Бежим! – ору я.
Бель кивает в ответ и хватает меня за руку.
– Сюда, – кричит она, перекрывая вой ветра.
И мы несемся изо всех сил по сложной системе переходов, соединяющих трубы. Ветер сбивает с ног. Мостки клацают и прогибаются под нашими шагами. Налево, направо, снова налево, от трубы к трубе. Я надеюсь, что Бель понимает, куда мы бежим.
Неожиданно из трубы показывается еще одно такое же чудовище, преграждая нам путь. Мы замираем на месте. Его глаза расширяются. Усики-лопаточки топорщатся. Существо лезет вверх, как будто кто-то выдавливает пасту из тюбика. Передние щупальца уже успели спуститься на дорожку, и оно начинает быстро двигаться в нашу сторону, разинув пасть и оскалив клыки.
